Органист Йоанн Вексо: во время службы мы всегда импровизируем

В ноябре Йоанн Вексо, органист знаменитого парижского собора Нотр-Дам, выступил в Казани в рамках Международного фестиваля Organo Pleno. Корреспонденту газеты “Город А” удалось пообщаться с музыкантом перед концертом. Органист поведал изданию об исторических инструментах, работе в соборе и публике в России и Европе.

Первое, о чём хотелось бы Вас спросить, это как произошло Ваше знакомство с органной музыкой?

Для меня всегда было сложно отвечать на этот вопрос, потому что я всегда интересовался органной музыкой. В детстве у моих родителей были органные пластинки. Помню как дома слушал эти записи, а родители брали меня с собой на органные концерты в моём родном Нанси. И я почти всегда слышал эту музыку. Вот почему позже я захотел стать органистом.

Нанси. Вы имеете в виду кафедральный собор в Нанси?

Главным образом собор, да.

Расскажите нам как Вы стали органистом Собора Нотр-Дам де Пари?

Как только я окончил учёбу в Парижской консерватории, открылась должность в Нотр-Дам де Пари. Так что я принял участие в конкурсе — там было около 20 кандидатов.

Со всего мира или только из Франции?

Нет, нет, нет. В основном это были французские органисты. Потому что когда вы играете на органе, особенно духовную музыку, вы находитесь в самом центре богослужения и литургии. И вам просто необходимо понимать французский — без этого вы не сможете быть соборным органистом. Так что в основном это были французы.

Как Вы узнали о конкурсе? Вы уже задумывались о работе в Нотр-Дам де Пари?

Нет, нет, вовсе нет.

То есть всё вышло случайно?

Знаете, такой категории всего пять органистов. Например, в прошлом году мы утвердили одного из кандидатов. Но после того момента, как я пришёл в собор, и появления моего нового коллеги прошло семь лет, то есть за всё это время не проводился ни один конкурс, не было ни одной открытой должности. Получается 1-3 должности раз в 10 лет. Так что вы не можете сказать: «Я хочу туда! Я хочу туда!» Потому что это довольно трудно. Просто посмотрите на количество рабочих мест.

Какую музыку Вы играли на конкурсе? Это были мессы или классика?

И то и другое. В первом туре было сопровождение хора аккомпанементом, импровизация и basso continuo. То есть музыкальный аккомпанемент эпохи барокко на органе. Также были репертуарные произведения. Это был первый тур. Затем у нас было собеседование с жюри — мы говорили о литургии, о том, что играю я, о моём опыте в аккомпанементе, например, хору. И затем в последнем третьем туре нам было нужно аккомпанировать всему, чему только сможем, собственно, в чём и заключается работа в соборе. Так что это было очень не просто (смеётся).

Вы выступали в Европе, США и Канаде, Австралии и России. Это Ваш первый визит в Казань? У Вас было время посмотреть город?

Завтра я возвращаюсь в Париж (смеётся). Это мой последний…

То есть не получилось…

Нет, получилось. Мы приехали с Франсуа вчера в середине дня, где-то в два-три, а репетиция должна была быть в девять вечера. Так что у нас было несколько часов чтобы немного погулять по дневному городу. Также сегодня нам выпала возможность посетить Кремль и центр города.

Как Вам нравится наш город?

Классный! И Кремль очень красивый. Много всего интересного. Также мы застали начало богослужения в православном соборе. Как я уже сказал, много интересного. Обычно у меня в распоряжении пол дня, когда я приезжаю в различные города, например, так было в Санкт-Петербурге.

По отзывам множества музыкантов, орган, установленный в Большом концертном зале, является одним из лучших инструментов Европы. Вы согласны? Как вы его находите?

Про Европу… Сложно сказать — там очень много инструментов. И органы, как вы знаете, каждый раз разные. Я бы не нашёл два абсолютно одинаковых органа, у каждого инструмента свой стиль. Например, когда вы играете на французском органе XVIII века или немецком XIX века, всё по-разному. Звучание, диспозиция (технико-игровые характеристики органа, прим. ред.), художественное оформление, и конечно же, музыка, которую вы играете. Невозможно сказать: «Вот этот орган лучший». Потому что в мире множество лучших органов. Но я могу смело утверждать, что казанский орган — лучший орган в России. Возможно лучший из тех, на которых мне довелось играть. И это действительно интересно. Удивительно, что у нас во Франции нет такого инструмента. Этот орган построен во французском стиле. Однако, во Франции почти все органы во французском стиле построены в XVIII-XIX веках. У нас нет новых инструментов в этом стиле.

Кстати об инструментах, расскажите нам об исторических органах. Какие они в сравнении с современными?

Одинаково. Зависит от органа. Здесь (в Казани, прим. ред.) уникальный звук близкий к историческим органам. Вся разница между современными и историческими органами заключается в том, что у вас появляется возможность пользоваться электроникой, например, как тут. Если вы хотите изменить звучание, вам просто нужно нажать на вытяжной рычаг или электронный выключатель.

То есть у них одинаковое звучание, но также и новые возможности?

Это очень помогает. На исторических органах вам приходится всё делать самостоятельно — в этом вся разница. В остальном всё также, всё зависит от качества органа, от качества его звучания.

Расскажите, пожалуйста, об органах в Нотр-Дам де Пари и кафедральном соборе в Нанси.

В Нотр-Дам де Пари у нас два инструмента. Возможно вы знаете, что большой орган, установленный напротив главного входа в собор, является самым известным органом в мире. Это самый большой орган во Франции. Также это исторический орган — на нём установлены трубы XVIII, XIX и XX веков, а пять лет назад были установлены новые мануалы. Так что теперь в нём много нового, например, электронные выключатели. Также у нас есть хоровой орган, на нём я играю чаще всего. Он довольно новый — его установили 40 лет назад. Орган построен в классическом французском стиле XVIII века. Главное, что оба инструмента абсолютно разные, и особенно приятно, что они оба находятся в одном месте.
И это здорово! А в Нанси также установлен исторический орган, его построил тот же органный мастер, который работал над большим органом в Нотр-Дам де Пари, Аристид Кавайе-Коль. Он был самым известным органным мастером во Франции XIX века. Кстати, мастер этого органа (казанского, прим. ред.) вдохновлялся именно его стилем.

Но это же «Flentrop», голландец.

Да, человек, который его строил голландец, но вдохновлялся он стилем Франции, органа в Нанси Кавайе-Коля. И орган в Нанси является одной из главных работ этого мастера. Кстати, он практически не изменился, мы всё ещё пользуемся механикой. Нам постоянно приходится выдвигать и вдвигать регистровые рукоятки, это прямо спорт. Такой инструмент (смеётся)!.. В Нанси когда вы проводите службу, вы можете делать всё самостоятельно, но когда вы играете на концерте, это просто невозможно, вам нужно два ассистента. По одному на каждую сторону. Франсуа мне там иногда помогает.

А как обстоят дела в США, Канаде и Австралии? Это довольно “молодые” страны.

Да, точно. У них нет той истории, которая есть у нас в Европе. У них нет исторических сооружений, и конечно, это касается и инструментов. Думаю, что старейшим органом, который вы там найдёте, окажется инструмент 20-х или 30-х годов. Там всё по-другому. Органы там, я бы сказал, оркестровые. Они более выразительные, на них можно играть мягче и громче. Клавиши нажимаются мягко, во Франции обычно жёстче. Конечно, в Америке другой стиль, и конечно, другие инструменты. Почти на всех установлены электронные выключатели, это одинаково и для Соединённых Штатов, и для Канады. Пожалуй, это относится и к Австралии.

Вернёмся к Вам. Как Вы выбираете музыку, которую будете играть на концерте?

Трудно сказать. Иногда вам хочется сыграть это или это, или это… Иногда выбранные произведения могут вам наскучить. Что я хотел бы поменять… Конечно, вы не можете менять программу на каждом концерте, публика ждёт что-то конкретное. В России у меня концерты через каждые два дня. Разумеется, вы не можете менять программу каждые два дня. В последнее время мне доставляет огромное удовольствие играть прелюдию и фугу Баха. Сегодня вечером я её сыграю. Также всё зависит от органа, на котором вы будете играть. Например, четыре дня назад в Санкт-Петербурге я играл на органе в стиле немецкого барокко. Времён Баха. И конечно же, я играл Баха — инструмент для этого идеально подходил. В казанской программе в основном французские симфонии периода романтизма. Перед тем как отправить программу я уже знал диспозицию этого органа и понимал какое будет звучание.

То есть каждый орган построен под определённый музыкальный стиль?

Да, вроде того. На каких-то органах вы можете позволить себе разнообразие в репертуаре, но этот орган весьма специфичен. Это сложно объяснить (смеётся).

Это музыка. Лучше один раз услышать, чем сто раз говорить о ней.

В точку.

Как Вы относитесь к экспериментам в музыке? Любите удивлять публику? Играете ли современную музыку?

Да, у нас есть композиторы, которые всё ещё пишут музыку для органа. Если это то, что вы имеете в виду.

Нет, не современную классику, а джаз или что-то вроде этого.

О, нет, нет. Я такое не играю (смеётся). Орган не лучший инструмент для этого. Конечно, можно сделать какую-то аранжировку, транскрипцию. Думаю, что какие-то органисты так и делают, но это не моё.

То есть вы консервативный музыкант?

Я думаю, что если вы не консерватор, то вы не играете на органе (смеётся).

По Вашему мнению, как меняется восприятие музыки в церкви и в концертном зале?

Если так задуман концерт, то разницы нет. Главное различие в акустике. Например, здесь у вас малая реверберация, наверное, одна секунда. В церкви акустика обычно мощнее… Например, в Нотр-Дам де Пари это пять или шесть секунд. То есть вы нажимаете на клавишу, отпускаете её, и звук всё ещё отражается: «Вах-вах-вах». Это и есть главное различие. Но если вы имеете в виду разницу между игрой на концертах и службах, то здесь всё по-другому. Я бы сказал, что это совсем другая работа. К примеру, во время служб в Нотр-Дам де Пари мы почти никогда не играем произведения композиторов, в основном мы импровизируем. Это совсем другое. Мы не знаем когда закончится процессия, мы не знаем сколько нам ещё играть. Время игры зависит от хода процессии. Если она идёт медленно или быстро… Так что мы играем что угодно. Есть ещё и другие причины… Там всё по-другому (смеётся).

Удивительно! Пожалуйста, скажите что Вам дарит вдохновение.

Много что. Орган, его звучание, акустика. Ну об этом мы уже поговорили. Место, где вы играете. Если вы играете в простенькой современной церкви, то это гораздо менее вдохновляет, чем если бы вы играли в большом готическом соборе… Это сложно объяснить (смеётся).

А что насчёт публики?

Где? В России или вообще?

И то и другое.

Конечно, лучше играть для многочисленной публики, нежели для двух-трёх человек, это не так интересно. Публика в России произвела на меня глубокое впечатление. На органных концертах здесь полный зал. Это единственная страна, где я такое видел.

Орган — редкий для России инструмент.

Да, и это удивительно, здесь не было этой культурной традиции. Однако, такой публики как в России нет больше нигде в мире. Всегда есть слушатели в Нанси, в Европе, в Америке, в других местах. Когда мы проводим концерты в Нотр-Дам де Пари, приходит 600 или 700 человек, но всё ещё остаются свободные места. Как будет сегодня увидим (смеётся). Но обычно приходят полные залы, и аудитория полна энтузиазма. Люди приходят, дарят цветы, потом… Это единственная страна, где бывает такое.

То есть в Европе и Америке орган воспринимается как церковный инструмент?

Да, люди видят орган как церковный инструмент. А здесь вам просто повезло, что большинство органов установлены в концертных залах. Совсем наоборот. К примеру, во Франции, напротив, в концертных залах стоит всего три органа. Я думаю, что такая репутация церковного инструмента плохо влияет на отношение к органной музыке. Наверное, это одна из проблем этого жанра.

Это может измениться.

Я думаю, что люди, которые ходят на концерты органной музыки, одни и те же. Это любители или фанаты органа. Они уже знают что-то об инструменте, как он работает, о музыке. А здесь это просто концерт, как фортепиано или камерный оркестр… Совсем другой опыт.

Очередной концерт классической музыки.

Да, конечно, вы правы (смеётся). Мы бы очень хотели, чтобы так было и в Европе.

Помимо Казани у Вас есть культурная программа в России?

Нет, это последний город в рамках этого тура, увидимся в следующем году. Обычно я приезжаю сюда каждый ноябрь. Иногда дважды в год. Помню в прошлом году я приезжал дважды: в феврале или марте и в ноябре. Так что увидим. Это зависит не от меня, а от публики. Если они захотят, чтобы я приехал с концертом, то, конечно, приеду.

Это здорово. Думал, что Вы скажете что-то вроде: «Как скажет менеджер или ещё кто-то в этом роде».

(Смеётся). Если у вас есть знакомства.

Планируете ещё концерты в Казани?

Если меня пригласят, то почему нет? Да! (Смеётся). Это будет просто здорово!

Беседовал Тимур Галиев
Фото: Ольга Фаррухшина, Игорь Галиев